В советском фильме «Мертвый сезон» о временах «холодной войны» был такой эпизод: героя, которого играл Донатас Банионис, подозревают в принадлежности к советской разведывательной структуре и подвергают всевозможным исследованиям. Но мужественный разведчик разрабатывает план противодействия – он притворяется нездоровым человеком, который вследствие своей болезни не чувствует боли. Сотрудники западных спецслужб применяют к нему в том числе и физическое воздействие, что в простонародье называется пыткой. Герой Баниониса не реагирует на удары и уколы острым предметом. Контрразведчики не верят, приглашают психиатра. Врач смотрит в глаза человеку, которому в бедро всаживают иглы… Врач видит, как у человека от боли расширяются зрачки. Но человек не издает ни звука, мало того, не меняет позы и не производит соответствующих процессу терзания плоти резких телодвижений-конвульсий. Врач был потрясен. Зрители были потрясены мужеством советского разведчика, героя Донатаса Баниониса. Все это было на самом деле, – режиссеры, снимавшие о холодной войне, не врали советским зрителям.
Войны продолжаются, продолжаются шпионские игры, противостояния систем, цивилизаций и религий. Методы силового воздействия остались прежними. Но человечество идет по лестнице цивилизации и придумывает новые, если так можно выразиться, гуманные способы дознания, получения истинно верной и необходимой оперативной или судебной информации.
Итак, полиграф, (polygraph, от греч. πολύ – много и γράφω – писать, синоним: «детектор лжи»). Древние африканские колдуны заставляли подозреваемого в тяжком преступлении, представлять доказательства невиновности, держа в руке небольшое птичье яйцо. Его скорлупа была настолько нежная, что при малейшем нажиме трескалась. Это говорило о нестабильном психическом состоянии человека и указывало на то, что он говорит неправду. Современный полиграф – это «техническое средство, используемое при проведении инструментальных психофизиологических исследований для синхронной регистрации параметров дыхания, сердечно-сосудистой активности, электрического сопротивления кожи, … других физиологических параметров с последующим представлением результатов регистрации этих параметров в аналоговом или цифровом виде … » (Википедия, авт.). С помощью выданных полиграфом параметров, специалист может сделать экспертное заключение – искренне говорит человек, или он говорит неправду, по-просту, врет.
«Международная Академия исследования лжи» провела Пятую научную конференцию по «инструментальной и безынструментальной детекции лжи и профайлингу». Приглашали журналистов. Желающим предлагалось пройти исследование на полиграфе, более того, обмануть полиграф и полиграфолога. Лучший «обманщик» получал право на бесплатный курс по профайлингу (в денежном эквиваленте это шестьдесят тысяч рублей). Для справки: профайлинг происходит от английского «profile», что в переводе означает профиль, точнее, профилирование. «Провести профилирование» означает «узнать к какому типу личности относится человек» – опасному или неопасному – в зависимости от контекста и социального окружения. Профайлинг активно использовали в авиации, чтобы выявить потенциально опасных пассажиров. Последнее время профайлинг все чаще стали применять в бизнес-среде для оценки достоверности информации при кадровых проверках, приеме на работу новых сотрудников.
Будучи специалистом по военной тематике, мне приходилось работать корреспондентом в зонах вооруженных конфликтов, контртеррористических операций. Я был участником спецмероприятий, в ходе которых добывалась оперативная информация. Информация использовалась в борьбе против террористических группировок. Наблюдать жесткую работу «спецов» было не легким испытанием для гражданского человека. Я решил испытать себя в очередной раз и… обмануть полиграф. К тому же я находился в поиске работы, что являлось одной из мотивацией моего присутствия на конференции.
Я опоздал. Вошел аудиторию, стараясь не шуметь, присел на стул, задвинул под ноги кофр с аппаратурой. Рядом сидели две девушки. Ближняя ко мне выглядела статной – даже сидя она казалась высокой, несомненно, уверенной в себе молодой женщиной. У нее были волнистые волосы и очень привлекательный профиль – строгий. Высокий выдающийся лоб, прямой нос, но несколько вялый несоотносимый с общей строгостью ее образа подбородок. Не поворачивая головы, она сказала интонационно:
– Какой вы шумный!
«Милая женщина», – подумал я.
Лекцию на данный момент читал Андрей Молчанов, эксперт практической психологии, автор монографии «Инструментальная детекция лжи». Тема диалога – «Эмоции в детекции лжи». Именно диалога, потому что зал принимал непосредственное участие – люди проявляли эмоции. Андрей Молчанов невысокий плотный человек с живым, но неузнаваемым лицом. Что это означает? Его лицо невозможно описать. Яркая и в то же время абсолютно стандартная внешность этого человека не позволяла списывать с него устные портреты. Таковой была и его речь – очень простой, – он давал предельно точные и понятные объяснения, что позволяло слушателю далекому от «профилактики обмана» понять теоретические основы профайлинга, детекции лжи на полиграфе.
В художественном воспроизведении попробую передать суть драматических отношений лектора и слушателей.
– Представьте себе военный городок, в котором все мужчины уходят на учения, – говорит Андрей Молчанов. – Два месяца они проводят в отдалении от своих семей, жен. И вот пришло время вернуться домой. Жена одного из офицеров, разбирая вещи из походной сумки мужа, находит там пачку презервативов.
Зал воспринимает эту информацию эмоционально – раздается смех.
– Жена спрашивает мужа: «Это что!» Казалось бы, ситуация критическая для семейных отношений. Но офицер отвечает следующим образом: «Дорогая, нам выдали презервативы на период учений. По новым установкам каждый офицер должен иметь средства защиты и не только от химической атаки».
В зале приподнятое настроение. Эмоции положительные. Слушатели, в большей степени мужчины, оценили умение офицера выходить из критической ситуаций.
– Мы понимаем, что история принимает совсем другой оборот, – продолжает Андрей Молчанов. – То есть офицер вернулся домой и предоставил неоспоримые доказательства супружеской верности. Но главное не «потушенный пожар» в семье, а то, что произошло дальше. Все остальные мужчины из военного городка месяц не разговаривали с этим офицером.
Драматизм ситуации поверг зал в хохот. Я тоже улыбнулся.
– Эмоция меняется, когда меняется смысл. Это есть теория составления анекдота или анекдотической ситуации. На стыке мотива и цели рождается смысл. Какая цель была у нашего офицера? Он пытался выкрутиться из ситуации. Мотив – скрыть правду. Смысл – сохранить семью. И вдруг все меняется, когда мы понимаем, что он-то не врет. И тогда сразу становятся понятными мотивация, цель и смысл бойкота со стороны его сослуживцев: они не могут простить ему, что объяснения с женами у них были намного продолжительнее… Кто врет? Проверить на самом деле просто – предоставить или не предоставить женам текст уставных правил по использованию средств защиты в армии.
Зал эмоционирует. Пошли вопросы. Разговоры. Мои соседки активно беседуют, шушукаются по-женски. Это отвлекает меня. Я делаю замечание шепотом:
– Девушки, сори за беспокойство, у меня в двух ушах звук.
– А, это у вас акустический эффект, – интонационно ответила приглянувшаяся мне соседка со строгими манерами.
Были еще интересные поучительные истории. Вот, что мне запомнилось в эпилоге. Как мне показалось, я осознал суть сказанного Андреем Молчановым, преподавателем Академии управления МВД России:
– Как человек оценивает, что результат его действий именно такой, какой он хотел достичь? Эмоция – либо в плюсе, либо в минусе. Любое ваше действие – это эмоция. Оценка любого действия есть эмоция. Результат сравнивается внутри нас по большому счету с целью, а на самом деле с мотивационной потребностью. У нас постоянно идет эмоциональное подкрепление, которое мы получаем после какого-либо производимого нами действия. Эмоция – это универсальный регулятор того, что происходит с нами.
Далее все шло по плану конференции. Моя соседка оказалась следующим лектором. Интеллигентно она напомнила Андрею Молчанову, что наступило ее время чтения лекции (почти в той же интонации, что и сказанное мне о моей шумности и угловатости фигуры). Лекторы сменились. Я принялся слушать молодую статную даму, которая присела на край стола и в вольной манере стала рассказывать о кадровом профайлинге, «подборе персонала, составления психологических профилей должностей в зависимости от рода профессиональной деятельности, общего количества сотрудников и внутренней корпоративной культуры компании, а также прогнозирование поведения соискателей на вакансии в компании» (из документа «Спикеры конференции 2015», авт.). Она говорила искренне, сразу расположила к себе зал доверительной интонацией. Меня заинтересовало «прогнозирование поведения соискателей». Снова привожу охудожествленный отрывок выступления:
– Современный работодатель часто сталкивается с недостоверной информацией в резюме претендентов на должность. … Определить характер и психологические особенности претендента можно не только по искреннему, честному и грамотно составленному резюме. Например, мы можем рисовать психологические портреты даже по тому, как человек идет, открывает дверь, присаживается за стол…
И тут мне пришла в голову мысль. Конечно же, была мотивация моего следующего поступка, были цель и смысл. Я некоторое время сомневался, но поднял руку и сказал:
– Простите, а вы могли бы провести мастер-класс на моем примере.
Зал с интересом повернулся в мою сторону. Почувствовав участие аудитории и получив согласие статной дамы в виде изящного поворота ко мне, я принялся излагать суть. Пересказал коротко историю о том, как я вошел в зал, немного пошумел, получил замечание от моей соседки. Как потом я же сделал ей замечание, что она своим щебетанием мешает мне слушать.
– По профессии я журналист. Я прошу вас, дайте описание меня, то есть охарактеризуйте меня как личность, как потенциального претендента на некую абстрактную вакансию по профилю. Спрогнозируйте мое поведение для абстрактного работодателя. А в конце я раскрою мотив.
Меня попросили выйти перед залом и стать рядом с лектором. Молодая дама казалась несколько взволнованной; она принялась делать предварительные наброски. Некоторых определений я не понял – профессиональные термины требуют фундаментальных знаний. Но одно уяснил – что я «неуравновешенный, эмоциональный и эгоистичный молодой человек сорока шест лет.» И что мне не удастся обмануть полиграф. Еще она сказала, что не очень относится к журналистам: они бывают нечестными, еще хуже – продажными и лезут нагло с каверзными вопросами. В конце ее речи, как и обещал, я раскрыл мотив моего выступления: мне понравилась красивая женщина – это был просто оригинальный флирт. Я решил таким образом обратить на себя ее внимание – это цель. О смысле я умолчал. Зал вяло аплодировал. На вопрос, где вы посоветуете мне работать, дама ответила, что – в Австралии.
На этом мы расстались. Наступило время перерыва. Я отправился на полиграф.
Меня проводили в аудиторию, где стояли столы и стулья, на стенах были развешены фотографии ученых. За преподавательским столом сидел человек в сером костюме. Полиграфолога описать также было не просто – разве что лицо у него вытянутое и умный взгляд человека преуспевающего в своем ремесле. Звали его Александр Лукин. Александр «провел более 1500 специальных психофизиологических исследований на компьютерном полиграфе. Оказал помощь в раскрытии нескольких десятков громких уголовных дел, имеющих большой общественный резонанс на территории Ярославской области. В их числе, освещенные в СМИ: дело «сатанистов» 2008 года (убийство четырех несовершеннолетних детей на сектантской почве); вымогательство крупной суммы денег у владельца известной студии «Майолика» Павла Шепелева; убийство бывшего главы дагестанской диаспоры и имама ярославской мечети» (из документа «Спикеры конференции 2015», авт.).
Я попросил разрешения использовать диктофон и сделать фото.
В очереди на полиграф я был за дамой с добрыми глазами. Звали ее Лариса.
Александр прикрепил к рукам Ларисы датчики, вокруг тела обернул провода. Когда приготовления закончились, Александр вернулся за преподавательский стол и стал смотреть в монитор, потом разложил перед испытуемой карточки с числами. Попросил написать на листке одно число из трех предложенных. Началось исследование на полиграфе, которое я наблюдал первый раз в жизни.
Некоторые диалоги я привожу ниже документально без комментариев.
– Лариса, я буду произносить фразы, которые произношу при реальных расследованиях. Моя задача вычислять, а ваша скрывать.
– То есть мне врать вам откровенно?
– Можете не откровенно… Итак, мы начинаем проверочный тест номер один. На вопросы теста необходимо отвечать однозначно честно и правдиво, либо «да» либо «нет». Лариса, вы готовы честно и правдиво отвечать на вопросы этого теста?
– Нет… Извините, а мне врать все время?
– А как бы вы хотели, говорить правду или врать?
– Нет, вы скажите, как надо.
– По логике этот тест называется «как обмануть полиграф». Ваша задача ввести меня в заблуждение. Моя задача выявить, какое число вы скрываете. А для этого я должен вас убеждать, чтобы вы честно и правдиво отвечали на вопросы. Правильно? А вы помните свою сверхзадачу – меня обмануть. Я буду провоцировать вас, чтобы вычислить то, что вы скрываете. Понятно?
– Угу.
– Мы начинаем проверочный тест. На вопросы теста надо отвечать однозначно честно и правдиво. Лариса вы готовы честно и правдиво отвечать на вопросы этого теста?
– Да.
Последовали вопросы о том, какое число выбрала Лариса. Александр называл числа, а Лариса однозначно отвечала «нет». На последний вопрос теста, «отвечая на вопросы этого теста, вы соврали мне хоть раз», Лариса ответила «да».
– Тест закончен. Сейчас повторим тест снова. Вопросы задаются несколько раз, чтобы определить стабильность вашего реагирования. Слушайте и отвечайте… Насколько вам легко врать-то, Лариса?
– Я буду огорчена, если я не сумею вас обмануть. Моя самооценка упадет.
– Почему?
– Всегда хочется быть уникальной.
– Я не хочу, чтобы вы расстраивались. У меня как-то был один актер молодой очень известный. Он сильно расстроился. Он так старался, так старался врать… От ваших способностей обманывать тут мало, что зависит.
Закончился тест. Александр назвал число «291», которое скрывала Лариса. Ее удивлению не было предела. Обмануть полиграф у нее не вышло. Не могу проигнорировать финальный диалог Ларисы, Александра и мои журналистские эмоции.
– Лариса, а вы специально говорили медленно, чтобы запутать меня?
– Почему я говорила медленно? Нет… Зачем вы мне сделали это обидное замечание – что тем самым я стараюсь вам противостоять? А на самом деле я не противостояла, просто медленно отвечала. Я в мыслях произносила «сто пятьдесят семь, сто пятьдесят семь, сто пятьдесят семь». Послушайте, а если бы я думала о числе «154», а не о числе «157», у меня организм по-другому реагировал бы?
– Лариса, я не лезу в мотивацию, я констатирую факт. Я вижу, что вы противодействуете. Я заметил это… Вы хотите, чтобы я объяснил вам, как искренне говорить неправду?
– Не-ет! Просто если бы я специально говорила медленно, то это было бы нечестно, а так я старалась быть искренней! Просто поверила сама в «157». А если бы я рисовала в уме «154», то у меня был бы шанс вас обмануть?
– Вряд ли. Я даже не понимаю как можно обмануть таким образом… не вижу логической связи… Почему «157» а не «158»? Первый раз сталкиваюсь…
– Не знаю, мозг нарисовал. Когда я писала «291» на бумажке, в этот момент мне пришла цифра «157», и я старалась с этой секунды ее полюбить и поэтому… Но все равно, хоть в чем-то я уникальна!
Тест был закончен. На меня у Александра не осталось времени, наступало время его лекции. Я не расстроился – впечатлений было достаточно. Мне оставалось лишь задать несколько финальных вопросов. Я спросил, в чем же была уникальность Ларисы, удалось ей хоть немного запутать полиграфолога и полиграф.
– Думаю, что она запутала сама себя, – сказал Александр.
На вопрос, какой бы вывод сделал полиграфолог, моделируя данную ситуацию в реальном расследовании, Александр ответил с улыбкой.
– Подозреваемый врет однозначно.
Всякое поведение или поступки человека можно объяснить с помощью «волшебного треугольника». Нижние углы слева направо – мотив и цель. Над ними смысл. Но иногда все путается и меняется местами. Смысл становится мотивом, а цель теряет всякий смысл. Бывает так в журналистикой практике, что приходится мгновенно оценивать человека, стоящего перед тобой и видеокамерой. Именно от качества вопроса зависит ответ. Угадал мотивацию поступка, получил смысловое интервью. Нет, тогда тебя может ввести в заблуждение легкомысленный или заинтересованный ответ. В этом случае пользуйся своеобразным журналистским полиграфом – находи еще один источник информации, а лучше три или четыре. В отличии от полиграфа практика журналистских репортажей не всегда подкрепляется правдой, в которой есть «волшебный треугольник» – мотив, цель и смысл.
Иногда правду просто нельзя было говорить. Приведу пример.
Во время контртеррористической операции на Северном Кавказе оперативниками была обезврежена группа террористов. За три месяца они под видом таксистов ограбили и убили двадцать восемь контрактников МО РФ. Резали и стреляли по дороге, тела прятали в лесопосадках. Как вы думаете, как из задержанных добывали информацию, и что с ними сделали потом… Сотрудники западных спецслужб содрогнулись бы. Пусть это останется в памяти лишь немногих.
Терроризм и «гоп-стоп» стоят примерно на одной криминальной ступеньке. Прикрываясь псевдопродуктивными идеями, идеологиями, террористы по сути является ни кем иным, как грабителями и убийцами.
Одно могу сказать, если полиграф сможет выявить подобные преступления на стадии их подготовки, это уже не мало. Если борьба с терроризмом перейдет на уровень борьбы интеллектов, – когда не нужно будет преодолевать последствия терактов, а можно будет их предвидеть и предупреждать, – то это, мне кажется, принесет больше пользы человечеству.
P.S. Хочу сказать отдельное спасибо Ольге Стародумовой, «бизнес-тренеру, специалисту в области кадрового профайлинга, основателю и руководителю архитектурно-строительной компании, профессиональному коммуникатору в области разрешения конфликтов» (из документа «Спикеры конференции 2015», авт.). Именно ее образ – статной молодой женщины – я использовал в написании этой статьи. Ни в коем случае не хочу обидеть Ольгу. Но должен извиниться за свою искреннюю ложь и раскрыть карты: мотивация моего выступления с ней была другой – я хотел получить совет и информацию о реальных вакансиях, потому что целью моего прихода на конференцию был в том числе и поиск работы, как я писал в начале этого репортажа. Смысл – нормально жить. Можно и в Австралии.
Ольга отказалась дать мне личный телефон, предложила обращаться через секретаря компании. И это было верно с ее стороны.
Потому что, если смотреть в корень вопроса, то Ольга права в своем предварительном прогнозе относительно меня: я «неуравновешенный, эмоциональный и эгоистичный молодой человек сорока шести лет». Видимо из-за этого я и не могу так долго найти работу по профилю. В такси меня не взяли – не прошел профайлинговое исследование, подвела указанная в анкете профессия – журналист. Может быть, зря я всегда и сразу выдаю аудитории свою принадлежность к одной из самых древних профессий.
На этой конференции я понял главное, читать мысли людей – реально!
