Сегодня я хотела бы поднять достаточно непростую тему, но, к сожалению, актуальную. Недавние события в Ижевске не оставили нас равнодушными. А ведь этим событиям предшествовали и другие подобные случаи. Гибель детей в Казани, Москве, студентов в Перьми, Керчи и тому прочее. Я подумала, что стоит прекратить отрицать проблему и подавлять эмоции, а вместо этого найти причины и способы профилактики подобных случаев. И начала я со сбора информации о причинах, почему дети или молодежь совершают террористические акты. Да, именно, террористические. Школьная стрельба с сентября 2022 года признана актами терроризма.
Вводная информация
Хочется поделиться с Вами о выводах, к которым приходит клинический психолог, доктор наук Питер Лангман. Я постараюсь отразить основную информацию, и, если Вам захочется ознакомиться более подробно (а есть с чем), Вы можете скачать его книгу «Почему дети убивают» в свободном доступе в сети Интернет.
Осознавать и принимать это больно и тяжко. Но пока не примешь факт, не сможешь ничего с этим поделать.
Книга с громким, но многообещающим названием. Да, пора бы принять действительность и тот факт, что к нам пришла беда – детские расстрелы. Точнее убийства, которые совершают сами дети или молодежь. Осознавать и принимать это больно и тяжко. Но пока не примешь факт, не сможешь ничего с этим поделать. Уже после первого написанного мною абзаца ком подходит к горлу. Это первая за долгое время книга, которую я читала взахлеб.
Однако, несмотря на то, что я познакомлю Вас с выводами о причинах детских случаев насильственных преступлений, я бы хотела сделать акцент на профилактике:
акцент на более внимательном друг к другу отношении. Чуткости. Внимании к тому, как проявляют себя наши дети, окружающие. Может быть кому-то нужна помощь и поддержка?
«Не существует простого объяснения школьных стрелков или формулы предсказания, кто станет массовым убийцей. «….» Надеюсь, что, углубляя свое понимание школьных стрелков, мы сможем лучше распознавать тревожные сигналы, вовремя вмешаться и спасти человеческие жизни»
«Призраки «Колумбайна» по-прежнему обитают в коридорах наших школ, и каждый год находятся ученики, которые хотят последовать по стопам
Эрика Харриса и Дилана Клиболда. «…» 20 апреля 1999 года Эрик и Дилан напали на среднюю школу «Колумбайн».
Они убили 13 человек, ранили 23 и покончили с собой»
Автор рассматривает ряд актов «беспорядочной школьной стрельбы», то есть когда ученики или бывшие ученики нападают на свои школы. Он рассмотрел 10 подобных случаев, совершенных в США, когда в общей сложности было убито 74 человека, ранено 92.
Однако ущерб гораздо шире и масштабнее: траур, шок, ужас семей и близких погибших, раненых, выживших.
«Смотрю я с точки зрения психолога. Я сосредоточен на людях как личностях и на том, что творится у них в голове, — на их характере, мыслях, чувствах, взглядах: всем том, что составляет личность. Это не значит, что я игнорирую внешнее влияние. Семейное общение, общественная среда и отношения со сверстниками оставляют огромный след на характерах и опыте людей. Однако я пытался понять, на что похож разум школьных стрелков. Как они видят мир? Как сами понимают свою тягу убивать?»
Причины школьной стрельбы
Мне близка позиция автора в плане многогранности факторов, влияющих на причины школьной стрельбе. К проблеме нужно подходить комплексно.
«Беспорядочные атаки слишком комплексны, чтобы объяснять их всего одной причиной. Для содержательного подхода нужно признать существование разных источников влияния. Одни выдвинутые объяснения опираются на ошибочную информацию и потому слабо помогают нашему пониманию школьной стрельбы. А другие я называю «необъясняющими факторами». Иными словами, эти факторы могли сыграть свою роль, но сами по себе не объясняют, почему происходит школьная стрельба»
Автор призывает заглянуть чуть глубже, чем репортажи СМИ, ведь там чаще всего предоставляется неполная и неточная картина.
«После школьной стрельбы часто следует краткий период яркого освещения в СМИ. Во многом первоначальная информация неточная, а когда поступает точная, СМИ уже переходят к другим сюжетам»
Кроме того, зачастую из СМИ можно узнать какие-то внешние факты: тип оружия, сведения о жертвах, что произошло, однако представляется нереалистичным понять разум стрелка, его мотивы и причины, почему он совершил убийство.
«Факты о нападениях узнать просто — из какого оружия стреляли, как его получили, кого убили и так далее. Что в новостных репортажах найти почти невозможно, так это понимание разума стрелков и причин, почему они совершают убийство»
Факторы, влияющие на совершение беспорядочной стрельбы, которые приводятся наиболее часто, но при этом изолированно:
- доступность оружия
- психиатрические препараты
- трудности в общении со сверстниками
- насилие в СМИ, фильмах и играх
- депрессия и суицидальные наклонности
- буллинг (травля)
- одиночный образ жизни (социальная дезадаптация)
Нельзя рассматривать данные факторы изолированно друг от друга или от других факторов. Например, использование оружия – скорее девиантное исключение из правил, так как при легкой его доступности практически никто не совершает убийства. Культуру также не стоит обвинять, по мнению автора, так как убийство идет в противовес с социальными законами.
Недостаточно фактов, чтобы были достоверные основания считать, что употребляющие психиатрические препараты не смогли бы убивать без них
Касаемо побочных эффектов от психиатрических препаратов: но ведь не каждый, кто совершил «школьный расстрел» употреблял антидепрессанты или других препараты, и опять же, не каждый, кто употребляет препараты совершает убийства. Кроме того, в ряде случаев автором не найдены доказательства употребления лекарств во время убийств.
«Ему не требовались побочные эффекты лекарств, чтобы у него появилась склонность к насилию и мании величия — она у него была и так. Чем больше мы узнаем об истории Эрика, тем больше видим, что нападение — это не аберрация, вызванная «Лювоксом», а следствие его характера»
Автор больше внимания уделяет употреблению психотропных веществ: алкоголь, наркотические вещества, что гораздо более распространено среди стрелков, нежели лекарства, принимаемые по назначению врача.
«Выплеск насилия можно рассматривать как итог характера и личной предыстории. «…» В беспорядочной стрельбе винили препараты, но мало кто обратил внимание на возможное влияние наркотиков, хотя они гораздо больше распространены среди школьных стрелков, чем рецептурные лекарства»
Автор также не соглашается с наличием прямой взаимосвязи успеваемости и активности в школе и убийствами.
«Обычно стрелки учились средне либо выше среднего. Не прогуливали. «…» Многие стрелки были спортивны и участвовали во внеучебной деятельности «….» Многие интересовались учебой и участвовали в различных внешкольных занятиях»
Вопрос относительно жестокости в СМИ, фильмах, играх достаточно неоднозначный.
- Во-первых, если бы всему виною были жестокие игры или фильмы, тогда почему миллионы зрителей и геймеров не стали террористами?
- Во-вторых, правда, большинство учеников, совершивших насильственные преступления были увлечены жестокими фильмами, играми или литературой. Только разница в том, что у них была некая фиксация, заменяющая реальность или ставшей реальностью.
«Простой связи между насилием в СМИ и убийством нет. А если бы была, то убийцами стали бы миллионы тех, кто играет в жестокие игры или смотрит жестокие фильмы. И все-таки жестокие образы и контент могут стать мощным влиянием на уже расшатанную и отчаянную психику молодых людей»
Отвержение обществом тогда могло бы стать причиной? Но данный факт не объясняет беспорядочную стрельбу. За что были убиты невинные люди? Почему многие другие, кто сталкивается с неудачами в школе не стреляют в одноклассников? Однако внешний стресс также нельзя совсем списывать со счетов. Но скорее данные факты будут влиять в совокупности с другими.
«Из 10 стрелков, представленных в книге, девятеро страдали от депрессии и суицидальных наклонностей. Многие считали себя неудачниками и завидовали сверстникам, которые казались им счастливее и успешнее. Эта зависть часто перерождалась в ненависть, гнев и мысли об убийстве. Сочетание тяги к убийству и самоубийству особенно опасно, потому что трудно предотвратить нападение, когда убийце все равно, выживет он или умрет. Это как пытаться остановить смертника с бомбой»
С депрессией, по мнению автора, связь более очевидна. Но опять же, скорее в совокупности с другими факторами. Подростки и молодежь зачастую подвержены аутоагрессивному поведению, суицидальным мыслям, депрессивным тенденциям. Но опять же, не каждый совершает убийства или самоубийства.
«Депрессия и суицидальные склонности — обычные явления у подростков, и все же подавляющее большинство не идут на насилие. Остальные дети справляются со своими трудностями, не совершая убийства или самоубийства. Депрессия — распространенный фактор у школьных стрелков, но не отличает их от других подростков с депрессией. Еще раз — здесь нужно учитывать много других влияний»
Одиночество. Многие считают «школьных стрелков» одиночками. Но так ли это на самом деле? У большинства рассматриваемых случаев были друзья и круг, кому они доверяли.
Травля, буллинг? Здесь опять же все очень неоднозначно. Во-первых, ряд детей сами выступали в роли зачинщиков конфликтов и задир, во-вторых, фокусируясь только на этом, мы опускаем целый ряд других факторов. Во многих школах был распространен буллинг, травля, однако не всегда дети совершали убийства.
Так в чем же дело?
«Часто в разговоре о школьных стрелках не хватает глубокого изучения самих преступников. Что они за люди? Что у них за проблемы? Что творится у них в голове? Более того, если нападения — не месть за издевательства, то как понять подростков, совершающих массовые убийства? Что ими движет?»
Ответ хотелось бы дать словами автора:
«Это может показаться очевидным, но проговорить нужно: школьные стрелки — это люди с проблемами. Не обычные дети, кого довели травлей до мести. Не обычные дети, переигравшие в стрелялки. Не обычные дети, которые просто хотели прославиться. Это в принципе не обычные дети. А дети с серьезными психологическими проблемами. Этот факт в сообщениях о школьных стрелках часто упускали или минимизировали»
Автор подробно изучил 10 «школьных стрелков» и нашел параллели в их семейных историях, личности, психологических проблемах. И создал некоторую типологию: психопатический, психотический и травмированный.
Сразу поясню: данный труд не претендует на научность в классическом ее понимании. Однако дает нам повод для построения гипотез, что же происходит в голове у детей, которых мы рассматриваем.
Психопаты
Первыми автора рассматривает «стрелков – психопатов»: Эндрю (Дрю) Голден и Эрик Харрис. Подробнее Вы можете прочитать в книге, я же постараюсь описать основные тезисы.
«Дрю Голден и Эрик Харрис вышли из благополучных семей, где не было жестокого обращения, алкоголизма
у родителей или других серьезных проблем»
Автор определяет психопатов по ряду черт характера. И первая из них – это крайний нарциссизм: эгоизм и эгоцентризм.
«Эгоисты считают себя лучше других. Эгоцентрики следуют своим потребностям, не заботясь о потребностях окружающих. Они настолько сосредоточены на себе, что не испытывают эмпатию к другим»
Следующая важная черта: психопатов не волнует мораль, так как она мешает удовлетворять их потребности. Из-за отсутствия эмпатии и морали, чувства вины и стыда для них чужды.
Кроме того, им трудно управлять своим гневом, когда люди препятствуют удовлетворению их желаний, они крайне обостренно реагируют.
«Обычные каждодневные фрустрации могут вызвать приступ гнева. А из-за отсутствия эмпатии и морали эти приступы могут быть опасны для окружающих»
Эти люди умеют производить ошибочное хорошее впечатление, чему способствует их нарциссизм. У них крайне развита способность самопрезентации, завоевывать доверие.
При рассмотрении «психопатов» важно понимать, что не все они – садисты. А вот при рассмотрении людей-психопатов, совершающих убийства, садизм являлся обязательной составляющей.
«У садистов не только нет эмпатии, но они еще и активно ищут возможности получить власть над другими. Садисты получают удовольствие и удовлетворение от того, что другие страдают от их рук»
Дрю Голден:
Он владел оружием с малых лет. Родители и дед были связаны с данной темой по работе. Уже на шестой день рождения Дрю подарили ружье. Дрю обожал оружие «даже до одержимости». При этом, когда он хотел – был милым воспитанным мальчиком, но «Вдали от родителей и учителей Дрю демонстрировал другую сторону. Соседи называли его «бесенком», «вредным» и «злым». Он вел себя враждебно, агрессивно, угрожал другим детям. Бил девочек. Ругался и кричал на приятелей. Угрожал застрелить из своего воздушного ружья. Катался на велосипеде с ножом в ножнах на ноге, пугая других детей»
Издевался над кошками и котятами. Его семья отказывалась замечать тревожные звонки и негативные стороны в поведении Дрю.
«Он был избалован и недисциплинирован. Когда Дрю плохо вел себя в школе и его там лупили, дедушка мог наорать на учителя, но не на мальчика»
24 марта 1998 года Дрю (11 лет) со своим другом Митчелом (13 лет) совершили массовое убийство. Нападение было продумано до мелочей.
Эрик Харрис:
Вырос в полной семье, имел брата, хорошо учился в школе. Отец – военнослужащий, из-за чего семья несколько раз переезжала. Он родился с двумя физическими недостатками: проблемы с ногой, из-за чего он начал ходить позже своих сверстников, а также деформация грудной клетки. До 13 лет Эрик неоднократно посещал врачей, ложился на операции. В пубертатный период Эрику приходилось мириться с физической неполноценностью.
Эрик увлекался идеологией нацизма, биологического превосходства, придерживался образа брутального мужественного во внешности мачо: военные ботинки со стальными мысами, фиксация и яркое увлечение темой войн. Также Эрик активно увлекался оружием, фантазировал о насилии, в том числе массовом.
«За несколько лет до 11 сентября Эрик мечтал о похожем нападении на Нью-Йорк: «Мы украдем чертову кучу бомб и обрушимся на самолете на Нью-Йорк, стреляя, пока падаем. Лишь бы было побольше разрушений»
При этом всем он не был одиночкой, травля? Только лишь один случай. Дразнили? Как и многих других.
У Эрика были черты параноидного расстройства личности («фиксация на независимости и контроле, а также обостренная чувствительность к вопросам статуса» «…» одержимы независимостью и контролем; они сверхчувствительны к чужому влиянию»)
Прослеживались антисоциальные (противопоставление обществу, против правил), и нарциссические черты.
«Они чувствуют себя настолько неполноценными, что в попытке компенсировать недостатки создают для себя раздутый образ. Они показывают миру нарциссистский фасад, чтобы скрыть пустоту или слабость, которую чувствуют в себе. Однако их образ — как карточный домик с шатким равновесием, его грозит обрушить что угодно. Параллельно с манией величия Эрик испытывал серьезные сомнения в себе и занимался самоуничижением. Его низкая самооценка, скрытая фасадом превосходства, показывает, что Эрик был компенсаторным нарциссом»
Кроме всего прочего, нельзя обойти стороной склонность к садизму…..
«ключевой элемент садизма — возбуждение и удовлетворение, которые человек испытывает, заставляя других страдать. «…» власть над другими и применение этой власти, чтобы заполнить внутреннюю пустоту ощущением силы «…» враждебны к группам, которые, по их восприятию, стоят на ступеньку ниже. презирают любого, кого считают хуже себя.»
Школьные стрелки-психопаты считают себя лучше и выше других, поэтому к ним должно быть особое отношение. Если нет – в ответ ярость, их желания должны быть удовлетворены.
«Когда к ним относятся без уважения, они реагируют с яростью. «…» стрелки полагают, будто их желания должны быть — и будут — удовлетворены. Оскорбление от сверстника или наказание от учителя — как пощечина королю. Это неприемлемо; это возмутительно; дерзнувший заслуживает смерть».
Психотики
Психотик – человек, потерявший связь с реальностью. Однако ориентация в реальности может быть сохранена в ряде областей и лишь в нескольких – потеряна. Самые основные отличительные черты: галлюцинации и бред.
«Несколько стрелков верили, что они экзальтированные фигуры или богоподобные создания. Другие верили, что им хотят навредить или даже убить люди, боги, демоны или чудовища»
Основная проблема в том, что стрелки-психотики умели скрывать свои симптомы от взрослых. В следствие, они не могли получить помощь и лишались соответствующего лечения.
В основном, стрелки-психотики страдали от шизотипического расстройства и шизофрении.
«Обычно у людей с такими расстройствами также есть проблемы с созданием и поддержанием отношений. «…» слабо выражают эмоции или необычным образом проявляют чувства. «…» Часто эта проблема приводит к отсутствию контакта и ощущению одиночества».
Дилан Клиболд:
В частности у друга Эрика Харриса, с кем они вместе совершили нападение на школу «Колумбайн», Дилана Клиболда были признаки шизотипического расстройства.
«Шизотипическое расстройство личности можно назвать сочетанием крайней социальной неполноценности и проблем с мышлением. В социальном плане такие люди испытывают серьезную застенчивость, комплексы и дискомфорт».
Он вырос в благополучной любящей семье, не подвергался жестокому обращению. Его описывали как тихого, стеснительного, миролюбивого, неуверенного в себе. У него были друзья в школе и различные сферы интересов и хобби. Дилан не был одиночкой.
Скорее всего у него были признаки не только шизотипического, но и тревожного расстройств («преувеличенная скромность, мешающая в общении «…» сопровождается острыми ощущениями неполноценности, страхом быть отвергнутым и социофобией»). На фоне одиночества и чувства неполноценности у него развились симптомы депрессивного расстройства, аутоагрессивное и суицидальное поведение. Дилан писал о том, что он лишь дух в человеческом теле. И разделял «Я» человеческое и нечеловеческое.
Дилан интересовался биографией Чарльза Мэнсона и его последователей («он преображал в убийц других людей. «…»Дилан писал о том, как Мэнсон находил людей с «нормальной» предысторией и учил их, как стать хладнокровными убийцами»). У них с Эриком были прозвища, похожие на прозвища последователей Мэнсона, а на последнем видео он говорит о судном дне, что похоже на идеологию Мэнсона.
Кроме того, и Дилан, и Эрик увлекались фильмом «Прирожденные убийцы», практически говорили цитатами оттуда. Дали кодовое название плану теракта в честь фильма.
Кроме Дилана, автор пишет о четырех детях с признаками более серьёзного расстройства – шизофренией.
«Тяжелое психическое расстройство с обширным набором симптомов, в том числе галлюцинациями и бредом. К тому же у больных шизофренией часто отмечается бессвязное мышление: переходы между мыслями настолько странные и нелогичные, что речь таких больных может быть совершенно нечленораздельной.
Еще у шизофреников большие трудности в общении с другими. У них слабые социальные навыки и часто значительные проблемы с переживанием и выражением эмоций»
Наконец, нужно подчеркнуть, что большинство шизофреников не совершают убийства. Убийцы составляют крошечную долю от числа больных шизофренией. На самом
деле они не более жестоки, чем обычные люди.
“Как и Дрю Голден, Эрик Харрис и Дилан Клиболд, все приведенные здесь четыре стрелка-шизофреника — из семей, где не было известных случаев жестокого обращения, пренебрежения, алкоголизма или тюремного заключения у родителей.
По крайней мере, внешне значительных проблем не существовало”.
Майкл Карнил:
Жил в полноценной семье, имел старшую сестру, добившуюся успеха в обществе. Но чувствовал он себя лишним, как в семье, так и со сверстниками. Демонстрировал антисоциальное и странное поведение. Терял ориентацию в реальности, считал себя пришельцем. Но он тоже не был одиночкой. У него были друзья и даже девушка. Майкл чувствовал себя жертвой, однако, как раз за ним закреплена репутация заводилы издевательств и шуток.
«1 декабря 1997 года, когда Майклу было 14 лет, он пришел в школу с пятью единицами огнестрельного оружия. Вошел в вестибюль, где заканчивала молитву группа учеников. Майкл произвел восемь выстрелов, убил трех учеников и ранил еще пятерых. Затем положил оружие на пол и кричал, чтобы его убили»
У Майкла были признаки паранойи в разных ее формах, галлюцинации, психически ненормальные сексуальные интересы, суицидальные наклонности. Были свидетели его разговоров об убийствах в школе. Кроме того у семьи Майкла была история психической болезни.
«Возможно, самым странным бредовым убеждением было то, что под домом кто-то рыщет с бензопилой, чтобы отрезать ему ноги. «…»Майкл верил, будто любой, кто ему поможет, сам станет жертвой демонов»
«Были у Майкла и галлюцинации — он слышал, как с ним говорят голоса. Они угрожали, называли его дураком и отдавали приказы. Перед тем как открыть огонь в школе, он был уверен, что молившиеся ученики обсуждали его»
И мне становится печальнее от надежды, что беду можно было предотвратить, а Майкла направить на лечение. У мальчика в поведении наблюдались “тревожные звоночки”:
“за три дня до бойни Майкл с отцом шли через мирный кампус колледжа, и Майкл сказал: «Ого, а тут реально могут ограбить»5. Еще он боялся ходить в рестораны, потому что там могли ограбить его семью”
Это конкретные страхи, но необоснованные. На которые стоило бы обратить внимание. Но даже если это просто высказывания, то к ним добавлялись дополнительные страхи: он боялся в 14 лет спать один у себя в комнате, вдруг там прячутся чужаки или монстры, вдруг влезут к нему в окно или навредят демоны. Для подростка – это ненормально. Это симптомы, как минимум высокого уровня тревожности и “магического мышления”.
Майклу было страшно не только в спальне. Перед тем как зайти в туалет, он выкрикивал: «Я знаю, что ты там!», так он предупреждал монстров и демонов, что ему о них
известно. Принимая душ, он занавешивал вентиляцию в ванной, чтобы не заползли змеи. Помывшись, накрывался несколькими, иногда шестью, полотенцами — видимо, ради какой-то защиты. Временами перемещался по комнате с одного предмета мебели на другой, чтобы не коснуться ногами пола и избежать монстров.
Но даже, если в семье не обратили на это внимания, то в школе у него также были признаки отклоняющегося поведения, на которое ни учителя, ни одноклассники не обратили внимания:
“за несколько недель до стрельбы учитель заметил, что сочинения, которые он приносит, не имеют отношения к заданным книгам. К тому же почерк становился все неразборчивее, слова сливались вместе”
Это предполагает, что мыслительный процесс Майкла становился бессвязным. Однако больше всего в текстах настораживает жестокое содержание. Майкл написал для школы рассказ «Сюрприз на Хэллоуин». Это причудливая история, в которой мальчик Майкл и его младший брат убивают и увечат «преппи».
А вот как у него проявлялись суицидальные наклонности, которым, видимо, тоже никто не придал значения:
“Когда первогодкам задали написать самим себе
письма, чтобы открыть их в выпускном классе, Майкл
написал такое предложение: «Если ты это читаешь, удивляюсь, что ты еще жив». В другой раз студентам задали тему: «Если бы вы могли стать любой знаменитостью, то кем бы вы стали?» Майкл писал о Курте Кобейне и Винсенте Ван Гоге — оба покончили с собой”
Майкл не мог обратиться за помощью самостоятельно.
“Еще невыносимей ситуация сделалась из-за того, что
Майкл верил, будто любой, кто ему поможет, сам станет
жертвой демонов. Таким образом, он не мог признаться
в своих страхах, не поставив другого человека под угрозу.
И остался наедине со своим параноидным бредом”
Ну и напоследок о Майкле скажу следующее: он сообщал о своих намерениях и предупреждал. Просто обычно это делается незаметно, без яркой демонстрации.
«Несколько свидетелей сообщили, что слышали его разговоры об убийствах в школе. «Он говорил, что придет в школу и начнет стрелять
по людям… Все повторял, что
в понедельник настанет день расплаты». В частности, он сказал: «Конец лицемерам из молитвенной группы»
Кроме того, Майкл напрямую предупреждал свою хорошую подругу чтобы в тот день она держалась подальше от вестибюля.
Эндрю Вурст:
Оставил в спальне предсмертную записку и вместе с одноклассниками отправился на школьный бал.
“Когда вечер близился к завершению, Эндрю достал пистолет и начал беспорядочно стрелять по учителям и ученикам. Когда Эндрю арестовывали, он был взбудоражен и бормотал чепуху:
«Я умер четыре года назад. Я был мертв и вернулся. Все уже неважно. Все это не по-настоящему»
Эндрю также страдал паранойей, а еще “бредом о реальности и своей личности“:
«В его мире реален был только он. Все остальные — «нереальны». Он верил, что все поведение нереальных людей запрограммировано правительством, безумными учеными или «психопатом». Нереальным людям давали «планшеты с графиками», определявшие их интеллект и характер. По мысли Эндрю, в его присутствии нереальные люди становились реальными, но стоило им скрыться из глаз, как они переставали существовать. Еще он думал, что нереальные люди «хотят мне навредить» Эндрю верил, что только он может думать самостоятельно. В мире, где жил Эндрю, убить учителя нестрашно, потому что «он уже мертв или нереален»
У Эндрю были и другие странные убеждения. Он слышал голоса, у него была суицидальная предрасположенность. Он хотел убить своих родителей.
Но он не был жертвой травли или одиночкой.
Важно понимать, что он не был здоров. Но и не лечился.
Он рассказывал друзьям о планах убийства людей на балу, но никто не воспринял это всерьёз и не передал взрослым. Он предлагал своему другу дважды нападение на школу, тот отказался, но не сообщил никому, чтобы предотвратить трагедию.
Кип Кинкл:
«20 мая 1998 года, меньше чем через месяц после нападения Эндрю Вурста, Кип Кинкл сделал то, о чем Эндрю только говорил: убил своих родителей. На следующий день он отправился в школу и застрелил двух человек, ранив еще 25. Кипу было 15 лет»
Кип также воспитывался в полной семье, у него была сестра-звезда. Но он никак не мог угодить отцу. Но он все также не был одиночкой или жертвой травли. Но у него были сильные галлюцинации и бред, черты параноидного расстройства и суицидальные переживания.
«Кип сообщил, что начал слышать голоса еще в шестом классе. В первый раз голос ему сказал: «…» Ты никчемный». Таким образом с самого дебюта психоза Кип слышал голоса, призывавшие к убийству и самоубийству. «…» «Кип описал три разных голоса: А, Б и В. «Голос А» был громким и властным и говорил, что делать. «Голос Б» его унижал. «Голос В» повторял за двумя другими голосами или их комментировал. Иногда Кип слышал, как голоса переговариваются о нем»
Травмированные
Это уже не те дети, которые вышли из условно благополучный и полных семей. Это дети с травмированной психикой, это дети, кто терпел издевательства, рос в неблагополучной среде, терпел разное жестокое обращение. Кого-то усыновляли и возвращали обратно в приют порядка 7 раз, над кем-то издевались и т.п.
У этих детей развитая депрессия, отчаяние стыд, враждебность к миру и симптомы ПТСР, признаки аутоагрессии, зависимого поведения (уже в детском возрасте!), их преследуют суицидальные мысли и склонность к самоповреждению.
В данном разделе я не буду подробно описывать истории, с которыми столкнулся каждый из них. Но они тоже вовремя не получили помощь.
Выводы
По итогам, сложно сделать какой-то однозначный вывод или составить психологический или поведенческий профиль школьного стрелка. Однако кое-что я для себя поняла совершенно точно:
Это люди с определенным мышлением, которое отличается от средней нормы. Это люди с психическими проблемами и люди травмированные. Важно понимать, что в каждом случае имеет место быть совокупность факторов. Поэтому стоит обращать внимание на «тревожные звонки», на признаки травматизации, депрессивные тенденции, необходимо своевременное вмешательство психиатра. Люди, которые вовремя получили необходимое лечение и помощь спокойно социализируются и могут жить счастливо.
